Небольшой городишко на окраинах опасной территории - единственный в округе, хоть от города здесь осталась лишь тень. С возникновением Зоны в 2006 году, местное население города резко сократилось, остались только те, кто не смог или не захотел уехать, и военные, которых теперь можно встретить на любой улице города... Зато странные личности, явно не из этих мест, стали мелькать чаще. Да, всё больше мелькать, практически никто не задерживается даже на неделю. Городишко не отличается красотой, скорее напротив. В центре города есть небольшая площадь с памятником Ленину на ней, однако птиц, которые бы его любили, здесь почему-то не наблюдается. Напротив памятника стоит центральная аптека, чуть поодаль - отделение милиции, и рядом, что характерно, бар "7.62". Одна главная улица пересекает весь город и уходит на север - к Периметру.
Город в целом очищен от мутантов, брешь в Периметре закрыта. Некоторые здания могут быть повреждены, а улицы - перекрыты.
- А как ты думаешь?-холодно заметил Роман,- сидишь тут, радуясь своей мнимой власти, а даже в голову не приходит, почему кто-то ищет тебя? Ну, причина, их много, назвать основную? Деньги? Власть? Роман усмехнулся после чего посмотрел на девушку. - Зачем я тут?Очевидно же - мне тебя заказали, желательно живой. Причина? Твое нежелание делиться,- после мужчина вздохнул и закрыл глаза, расслабившись настолько, насколько это можно,- и больше я для тебя никакой информации не дам, она дорого стоит. А посему покинь это место, я с одной поры терпеть не могу Шанель номер девятнадцать, а ты ими провоняла насквозь. А уж если мне суждено тут сгинуть, так тому и быть. Не думаю, что ты задержишься после меня надолго в этом бренном мире. Голос был спокоен, Семенову не впервой было вести такие дискуссии, но раньше под вопросом стоял его бизнес, обычно он выигрывал, вот только то, что происходило в Ч6 выходило за рамки обыденности. Но одно было ясно, стоящая перед ним нуждалась в информации и пока у нее ее не было, Роман нужен был ей номинально живой, а вот после того, как она все получит - самым популярным вариантом был труп в той говнотечке, что разделяла Чернобыль-6 на две части. Ты спрашиваешь как такой как я сюда попал? Моя история банальна как мир, виною всему деньги...
- Какие вы все мужчины грубые... - Проворковала Диана, выходя из поля зрения Романа, чтобы через секунду вернуться. - Я ведь хорошая. Я помогаю людям, дарю им счастье в месте, где нет счастья... - женщина улыбнулась широко, глядя на миллионера. - А ты неплох... Шанель девятнадцать... немногие различают их номера. Елена путает пятый с девятнадцатыми, а Александр - не различает духов вообще. Диана рукой взялась за небритый подбородок Романа, и подняла голову вверх, так, чтобы он видел её глаза. В них не было безумия. Её голос - как у сумасшедшей. Глаза - спокойные. Сидит-ли она сама на своей дряне, либо по жизни такая - бог знает. И Семёнову стоило знать... - Я не убью тебя в любом случае, если ты хочешь знать. Мне лишь нужно узнать, что передать. Если это моя дорогая Хелена - я скажу одно. Если мой дорогой Александр - совсем другое... - Диана вышла на секунду, Роман слышал лишь шуршание, и когда девушка вышла снова, под жакетом у неё появилась футболка, да только и всего. И ноги еще украшали черные ботинки-гады.
- Меня больше интересует мое состояние на момент передачи,- спокойно заметил Роман. Быть исполнителем по доброй воле - было одно, а вот быть неволным курьером - он был несогласен, безвольной марионеткой он никогда не был в своей жизни и быть не собирался. Лучше смерть,- и ты так себя и не назвала. Ты спрашиваешь как такой как я сюда попал? Моя история банальна как мир, виною всему деньги...
- Ты сделаешь так, как я скажу. Отрезав этим, женщина выпрямилась в полный рост, и помахав рукой Роману, вышла сначала из поля зрения мужчины, а потом, выключив свет и погрузив бывшего миллионера в полную тьму, вышла из подвала, закрыв дверь... Ломить начинало все сильнее, и что оставалось делать, кроме того, как просто сидеть и ждать? В такой позе уж точно не уснешь.
Ты описываешь, как провел двенадцать часов в этом подвале как хочешь. Либо двенадцатью постами. либо шестью, тремя, двумя, либо одним. Тут как хочешь. После двенадцати часов ты будешь плохо соображать и болеть будет просто везде. Больно еле терпимая. Вперед.
Пока все было тихо. Эта тишина начала напрягать меня. Я не мог стоять здесь и ждать. Я не знал, что твориться там в том здание, в том подвале. Эта неизвестность не нравилась мене. Знал, я одно надо было, спасать того человека. Я осмотрелся и направился в сторону подъезда. Перед тем как войти я остановился и еще раз осмотрелся. После чего я открыл входную дверь и вошел в подъезд. Там я спустился вниз и остановился перед странной дверью. Она была закрыта. Внутри помещения слышались, крики вот только как попасть туда Врангель не, знал...
Когда все вокруг смерклось, Роман закрыл глаза. Боль медленно, но отвоевывала пространство в его разуме, и он собирался с пользой воспользоваться тем временем, пока он может мыслить холодно и ясно. Что он уяснил из сложившейся ситуации? Его не потревожат ближайшие двенадцать часов, а значит он волен делать все, что хочет в это время. Сильная мышечная боль, скрутила тело мужчины, заставив того дернуться. Из глаз покатилась одинокая слеза, зубы мерзко скрипнули, когда Роман сжал челюсть, что бы подавить крик. Но был и плюс, цепи все же давали некую свободу. Несколько сантиметров вперед и назад. Качнувшись пару раз, Роман принялся с постоянной амплитудой греметь цепями. Впереди него был крюк, на котором держались цепи, чем черт не шутит, может пол в этом подвале был не такой уж прочный, может строители пожалели цемента и песку? С каждым движением накатывала волна новой, ни с чем несравнимой боли, от которой хотелось кричать, вопить, выть и кидаться на стену лбом. Но он не собирался доставить Диане удовольствия слушать его крики и потому он молча, с остервенением вцепился к ворот толстой водолазки, которая спустя д… Роман уже не мог вспомнить, сколько он тут, да это было и неважно, время потеряло смысл в бездне темноты и боли. Важно сейчас было только две вещи, молчать и двигаться, туда-сюда, не думать, забыться в этих простых моментах. И Семенов двигался, амплитуда медленно увеличивалась, на каждое движение уходило все больше сил, но эффект все же был. Словно китайский болванчик миллионер продолжал бороться с болью, убегая в еще нетронутые крупицы своего разума, пытаясь вспомнить счастливые моменты своей жизни, голова гудела, словно советский телевизор, но работала, выдавая исковерканную информацию по крупицам. Несколько раз, он прекращал двигаться и трясся из-за дикой, всепоглощающей чистой эссенции боли, которая раздирала его тело на части. Когда океан боли отступал, Роман с остервенением продолжал двигаться, тяжело дыша. Неожиданно, крюк который уже начал шататься дернулся, выбив из под себя облачко пыли и вылетел, звонко брякнув об пол. Семенов рухнул позади себя, приняв позу поудобнее, чем та, в которой он был… последние несколько часов. - Ха! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха,- дикий приступ безумного смеха победоносно раскатисто разнесся по помещению, в котором был заперт Роман. Он все еще был связан, но теперь он мог двигаться, пусть и недалеко. Сплюнув на пол, он вновь вцепился в истерзанный ворот своей водолазки, который был похож на тушку голубя, изодранную кошками. Зажмурив глаза он сжался в комок и на какое-то время отключился… что бы потом прийти в себя от нового приступа боли. Его тело извивалось на полу, принимая самые немыслимые позы, только для потому, что так ему велела его нервная система, которую сотрясали приступы боли. Почему то сейчас на сравнение пришел Дарт Вэйдер, который наверное тоже испытывал ужасную боль, все свое существование. Вот только Семенов не мог обратить свою боль в гнев, из-за того, что мысли путались и не хотели подчиняться хозяину, пару раз неожиданно для себя он заходился истерическим хохотом, потом мерзко хихикал и впадал в беспамятство. Он определенно хотел, что бы эта Диана жила, жила как можно дольше, и что бы он проследил, что бы каждый миг ее жизни был наполнен болью и унижениями. У предпринимателя появился новый враг номер один и он был куда опаснее чем тот генерал, с перерезанным горлом. Время бесконечно тянулось в темноте, которая то резко становилась бесконечной бездной, Скагганакской Пропастью для Романа, то вдруг переливалась сотнями, тысячами цветов, наполняя все естество человека страхом. С бездной и страхом исчезнуть он мог справиться, мог проанализировать это, а вот галлюцинации были страшны хотя бы тем, что он понимал, что медленно сходит с ума, прозябая тут. Мысли путались, любое воспоминание давалось с трудом, даже повторение имени отчества давались с трудом. Иногда Роман ловил себя на том, что бы готов умолять, просить о пощаде и о новой дозе, и о том, что бы вылизывать ноги Дианы, но потом кто-то, кто сидел в его голове показывал ему картинки, на которые он был согласен и никакая боль не могла заглушить то отвращение которое накидывалось на него, это самое презрение и чувство личного достоинства тут же очищали на короткое время голову, что бы та заполнялась болью. Зайди женщина в один из приступов слабости, она бы выиграла, но спустя какое-то время, на Романа накинулось чувство обреченности. Он не собирался быть чьей то марионеткой, а потому выход из этой ситуации был только один и осознание этого принесли спокойствие в его голову, боль притупилась, но никуда не делась, а стала просто терпимой. Роман лежал, лицом направившись в ту сторону, где должна была появиться его мучительница. Ты спрашиваешь как такой как я сюда попал? Моя история банальна как мир, виною всему деньги...
Дождался. Наконец-то кто-то вошел в помещение, и свет включили. Резкой вспышкой Романа на секунду ослепило, а потом он увидел все ту-же Диану, все в той-же оджде, разве что майка стала черной, вместо белой. В руках она держала одноразовый шприц с мутной белой жидкостью. - Здравствуй, Октавиан, - проворковала Диана, садясь на корточки перед мучающимся миллионером. - Как твои дела? Как твое самочувствие? Она совершенно никуда не спешила, лишь грустно улыбаясь, смотрела на Романа. Близко рассматривая её, он, сквозь пелену боли, мог различить мелкие детали. Такие как хороший лак для ногтей с рисунком, след от кольца на безымянном пальце и... несколько черных точек на запястье...
- Прояви логику,- сквозь боль улыбнувшись ответил Роман, и рассмеялся. Смех получился хриплым, гортанным. Сказывалось то, что человек не пил уже больше половины суток,-неужели не видно? Было бессмысленно так отвечать, но в голове у Семенова вообще сейчас было мало смысла, только природная упрямство и нежелание становиться марионеткой. По сути, последние двенадцать часов подвели Романа к такому состоянию, когда особых волнений по поводу своей судьбы он не испытывал, смирившись с болью и с будущим, вернее его отсутствием. Ты спрашиваешь как такой как я сюда попал? Моя история банальна как мир, виною всему деньги...
- Видно... - Спокойно ответила женщина, пропустив мимо ушей подколки. - Просто скажи лишь одно имя. Одно слово, и ты больше меня никогда не увидишь. Обещаю, при этом, что будешь жить. Она подняла его голову за подбородок, внимательно всмотревшись в глаза. Потом нахмурилась, встала... Весь её вид говорил о беспокойстве и озадаченности... - Как быстро ты потерял сознание после первого укола?
- Сразу?- Роман улыбнулся продолжив улыбаться,- имя Григорий тебе подойдет? Спокойно посмотрев в глаза женщины и вновь рассмеялся, на этот раз еще суше чем в первый. - У меня нет никаких гарантий что я вообще буду жить, и пока я не смогу убедиться что выйду я таким же,- говорить было трудно, чуть труднее чем собрать мысли в стройный ряд,- каким вошел. А имя тебе вот еще одно - Аня. Ты спрашиваешь как такой как я сюда попал? Моя история банальна как мир, виною всему деньги...
- Не подойдет, милый мой... - Улыбнулась женщина, взяв за подбородок голову Романа, и посмотрев ему пристально в глаза. - Мне нравятся такие, как ты. Такие уверенные, сильные... Уверенные в том, что они смогут терпеть, и сильные для того, чтобы вытерпеть хотя-бы пол дня без всего в этом месте... - Женщина оглядела подвал, осталась довольна увиденным, и села, вытянув ноги в бок, приблизившись к самому лицу Романа. - Кто из них двоих тебя послал? - Повторила свой вопрос она, и тон показался ему давящим, требующим подчиниться, да только он уже где-то слышал этот тон... - Ты не будешь таким, как был до этого. Но ты и не погрязнешь в этом. Я дам тебе шанс получить что-то, лишь только скажи, кто. Перестать быть прислужником этих двух бывших влюбленных. Может, даже, я попробую вернуть тебе свободу воли... Но заставь меня сделать это...
Когда женщина взяла Романа за подбородок, он понял, это его шанс, возможно единственный. Пускай он сгинет в этом месте, но он уйдет не один. Резкий выпад вперед всем телом, вызвал у Дианы удивление, а то, что произошло потом вызвало у девушки шок. Бывший миллионер схватил зубами запястье и со всей силы дернул на себя, оставив на руках глубокий, кровоточащий след от своих зубов. А дальше все произошло на адреналине, неожиданно потерявшая равновесия особа оказалась рядом с лицом Семенова, а тот, поддавшись своему гневу не стал думать. Он вцепился зубами в сонную артерию девушки, словно раненный тираннозавр, в последней безумной попытке победить своего оппонента. Зубы почувствовали вкус теплой, нежной плоти, пропитанной духами, а затем брызнула кровь. Первый толчок залил весь рот, хотя в данный момент это был не рот, пасть, так как Семенов скорее был зверем, чем человеком, но сватка не ослабла. Сделав еще одно движение челюстями, Роман вырвал кусок кожи вместе с частью артерии. Все что успела сделать девушка – вколоть шприц в плечо предпринимателя, в надежде, что успеет раньше, к несчастью для нее – она не успела. Кровь пульсирующим потоком струилась по ее шее, обагряя футболку, плечи, штаны, пытаясь остановить поток из артерии, но удавалось это плохо. Семенов отключился из-за воздействия препарата, но он твердо знал, в таком состоянии, Диана уйдет из этого мира раньше его, а значит все же, он победил, не стал марионеткой, остался свободной личностью. «Сто тысяч тоже деньги»,- вспыхнула мысль в его угасающем разуме, а потом он отключился.
- А какие у нас там варианты?- с все той же безумной улыбкой заметил Роман,- два человека, пусть будет Елена? Или все же Александр, хм, право, я смущаюсь от выбора. Опять безумный смех, после он остановился, и посмотрел на девушку: - Лидно, вариант Хелена меня устраивает. Это имя я знаю. Ты спрашиваешь как такой как я сюда попал? Моя история банальна как мир, виною всему деньги...
Разглядывая эту "докторшу" в белом халате, отрезающую веревку, связывающую Валентина, старательно пытаясь не встречаться с пленником взглядами. На вид эта загорелая миловидная девушка была вполне симпатичной, и он даже не удивился этоймысли, несмотря на то, что он старался не двигаться, пока в руках у этой дамы был скальпель. Коротко и негромко Валентин промычал ей наухо, когда она наклонилась, чтобы разрезать веревки на ногах. Он надеялся, что девушка все таки отклеит ему этот "кляп". Появление этот хрупкой на вид особы немного успокоило Валентина, хотя он сам не смог себе этого объяснить. Однако, напряжение все еще стояло, и мужчина по прежнему сидел на стуле, словно изваяние, боясь не то упасть, не то из-за банального шока. Наркоманка! - в морозилке. Буйная!
- Хороший мальчик... - Произнесла Диана, и нежно, насколько это было возможно, вонзила иглу в плечо Романа, выжав поршень, но лишь до половины. Боль сразу ушла, ноги обмякли, ровно как и руки. - Через минуту пройдет. Скажи Хелене, что я люблю её очень сильно, но мешать себе не позволю. Скажи, что от Дианы... А пока... - Она вдавила поршень до конца, и Роман снова потерял сознание. Очнулся он в этом самом подвале, однако развязанным, и без той боли, что мучала его ранее. Стоит рассказать все Босяку, он уж точно знает, что делать... Однако кое-что не могло дать покоя. Пристрастие к препарату... Это точно не будет весело...
Каждые двадцать четыре часа ты должен принимать это вещество внутримышечно. При несоблюдении сроков - первые двенадцать часов - легкое недомогание, вторые - слабость при том-же легком недомогании, третьи - невыносимая боль. Дальше симптомы идут на убыль, однако продолжают еще двое суток.